Наши в ненашей стране

На второй раз радость встречи с близкими утихла, на третий — иссякла, на четвертый гостей стали звать пылесосами, уменьшительно — совки, хотя никто еще не вкладывал в этот долгоиграющий термин ничего обидного, кроме безразмерной любви к американскому ширпотребу. Моей теще, однако, он не приглянулся.

— В Америке слишком много товаров, — сказала Елизавета Спиридоновна, поджав губы.

Надувшись, она сидела дома, приводя в порядок наше безалаберное хозяйство. Теща варила борщ, убирала квартиру и столько стирала, что я спрятал мыло. По вечерам она смотрела по телевизору фигурное катание, жалея, что его редко показывают. Когда теща все-таки выбралась на улицу, экспедиция чуть не окончилась обмороком. Зная, что она совсем не понимает английского, я боялся отпускать ее одну, но она меня успокоила.

— Один не говорит, другой не говорит, но уж третий точно поймет по-человечески.

Час спустя теща вернулась.

— Вы не поверите, — заикаясь от пережитого, с трудом выговаривала она, — захожу в лифт, а там негр.

— Ну, — заторопили мы ее, подозревая худшее.

— Я же говорю: захожу в лифт, а в нем негр. Черный, как сапог.

— А дальше?

— Вам мало? Хорошо еще, он на пятом вышел..."...