«Я совершенно
не удивлюсь, если окажется, что сотрудник, который всадил несколько пуль в этого несчастного в его же собственной квартире, ничего не нарушил. Я думаю, что [привлечь к ответственности его] не удастся. Скорее всего, просто дождутся, когда вокруг этого дела немного спадет ажиотаж, журналистский и гражданский интерес, и признают действия росгвардейца правомерными».Так и вышло: СК не нашел признаков преступления в действиях силовиков. В первой части исследования о полицейском насилии «Новая» рассказывала, что дело Таушанкова — редкость: в России к задержанным редко применяют огнестрельное оружие, но часто избивают. При этом
привлечь сотрудников правоохранительных органов к ответственности за применение силы крайне сложно, даже если пострадавший получил тяжелые травмы:
следователи либо отказывают в возбуждении дела, либо перенаправляют заявления в другие ведомства...
То, что попадает в судебную статистику, — лишь малая часть случаев насилия со стороны силовиков. Это только те ситуации, по которым потерпевшие решили подать в суд на сотрудника правоохранительных органов и сумели довести дело до приговора. У большинства пострадавших не хватает ресурсов и знаний, чтобы отстоять свои права, объясняет социолог Элла Панеях:«Пострадавшие от насилия силовиков боятся жаловаться в подавляющем числе случаев. <…>
Их типовая жертва — это маргинал или работающий бедный, у которого вряд ли найдутся ресурсы, знания и социальные навыки для того, чтобы добиться справедливости».
Если пострадавший все же подает заявление на полицейского, в большинстве случаев дело не возбуждают. «Любая статистика начинается с возбуждения уголовного дела. А тут дела просто не возбуждаются, возбуждается одно из тысячи, может быть, даже меньше. То есть речь идет о сотых долях процента. Соответственно, никакой статистики нет. По этим долям процента судить о явлении совершенно невозможно», — говорит Игорь Каляпин.
Следственный комитет не ответил на просьбу «Новой газеты» представить статистику отказов по заявлениям пострадавших от насилия со стороны силовиков, однако оценить масштабы проблемы можно, опираясь на данные правозащитников...
Дела о превышении полномочий подследственны СК. Возбудить такое дело против сотрудника полиции крайне тяжело, так как следователи работают в тесной связке с полицейскими над раскрытием других преступлений — фактически им приходится вести расследование против коллег, от сотрудничества с которыми зависят их служебные успехи.
«Добиться привлечения полицейского к ответственности даже при очевидных основаниях чрезвычайно тяжело. Там целый комплекс причин, но самое главное — это то, что фактически Следственный комитет не является независимым от полиции органом. Формально у них разные начальники, они сидят зачастую в разных зданиях, у них фуражки разного цвета, — объясняет Игорь Каляпин. — Но я знаю по практике, что, когда следователи начинают слишком инициативно расследовать дела в отношении полицейских, им просто объявляют бойкот, с ними отказываются работать. Они очень тесно взаимодействуют, они вместе каждый
день преступления какие-то расследуют.
Никакого независимого расследования на самом деле не происходит, потому что его ведет товарищ и коллега».
Помимо этого следственные органы затягивают процесс рассмотрения заявления, говорит адвокат Максим Никонов:
«Когда человек, пострадавший от насилия, подает заявление, эти заявления очень долго волокитятся, приходится несколько раз обжаловать отказ в возбуждении уголовного дела. У нас получается такой процессуальный пинг-понг: потерпевший подает заявление, ему отказывают в возбуждении уголовного дела, он успешно обжалует этот отказ в суде, и процессуально дело заходит на новый круг: заявление отрабатывается, проводятся еще какие-то дополнительные мероприятия, снова отказ — и проблема бежит по кругу».
Если дело против силовика за насилие все-таки возбуждают, его крайне сложно довести до вынесения приговора. По данным «Зоны права», около половины из тех дел, которые удалось возбудить, были приостановлены или закрыты.
В тех случаях, когда такие дела доходят до приговора, шансы на справедливое наказание невелики. В 2019 году почти 5% приговоров по ч. 3 ст. 286 были оправдательными — это гораздо выше, чем по всем остальным статьям (0,25%)..."...
https://novayagazeta.ru/articles/2020/07/25/86405-dubinki-ne-gnutsya
"...отметил, что профессиональной и нравственной основой работы следователей всегда были «честность, принципиальность, объективность, строгое соблюдение закона». При этом главным критерием оценки их работы являются «не отдельные показатели ведомственной статистики, а доверие общества и граждан».
По словам Путина, сотрудники следствия «отстаивают правду, справедливость, добиваются наказания для виновных и защищают права пострадавших», и поэтому крайне важно, чтобы каждое процессуальное решение, было грамотным и безукоризненным. «А если ошибка по тем или иным причинам все же допущена, то она должна быть своевременно исправлена, истина - обязательно восстановлена»...